Я больше не мола слушать самоистязание и боль в его голосе и желая снять лишний груз вины с его плеч произнесла:

— У Вас нет причин порицать себя Тристан, нас там было двое и я не хочу, чтобы Вы брали на себя не существующую вину. Кто знает, возможно, когда-нибудь Вы возненавидите меня за эти дни, за эти слова, но Вы должны знать, что они всегда будут мне дороги и никто никогда не сможет заставить меня чувствовать больше и сильнее.

Мне было невероятно страшно смотреть в его глаза, но для меня было гораздо важнее, что бы он поверил здесь и сейчас, осознал, насколько глубоко все это сидит во мне, чтобы знал, чтобы понял, чтобы запомнил и никогда не сомневался.

Это были бесконечно длинные секунды, глаза в глаза, он видел в них отражение своих желаний и своей боли. Он все увидел, он все понял, и принял.

— Нам будет сложно, — тихо сказал он. — Но я уже не смогу отказаться от Вашего присутствия в моей жизни. Вы стали необходимы мне как воздух и вода. И пусть у меня нет права даже прикасаться к Вам, но быть рядом никто не сможет мне запретить.

Какая же я всё-таки слабая! Не сдержала себя и, не позволив ему остановить себя, хотя понимала, что делаю ему только больнее, приникла к нему всем телом и вжалась в него. Я оплела его руками как лиана и тёрлась лицом о его грудь не в силах ни отпустить, ни отстраниться.

В ответ я получила не менее сильные объятия и лёгкий поцелуй в висок.

— Пожалуйста, идите, — почти простонал он, а сам ещё теснее прижал меня к себе.

— Ещё минутку, ещё хоть секундочку, — чуть не рыдая умоляла его.

— Если Вы сейчас не уйдёте, то я Вас просто украду, — прорычал он, слегка встряхивая меня за плечи. — Идите, пока я ещё способен мыслить здраво и отпустить Вас.

Разжав руки, я не твёрдым шагом отступила от него, пряча глаза наполненные слезами.

— Идите.

Теперь уже он вцепился руками в поручни беседки, как я всего несколько минут назад. Я не ушла, я убежала. Неслась по каменным дорожкам к поместью, так как будто за мной гнались все демоны ада. Я знала, что если остановлюсь или хотя бы собьюсь с шага, то обязательно вернусь в беседку, к нему и сама попрошу чтобы он меня увёз с собой.

И почему, черт возьми, я такая невезучая? Вот оно моё личное женское счастье, в нескольких метрах от меня, хватай и владей, а мне убегать приходиться. Жаль в мыслях нельзя смайлик пририсовывать, открывающаяся скобка стала бы моей постоянной спутницей в последнее время. Два дня я собирала себя по крупицам, а теперь все снова разрушено под самое основание и все приходится начинать заново. Прав оказался Жак, когда приготовился к долгой мелодраме, аттракцион обещает быть затяжным и зрелищным. Вот как будто и так мало было, так еще Джустин эта объявилась, чтоб у неё волосы повыпали. И ведь наверняка какая-нибудь красотка под стать самому Тристану.

Со стороны дальней конюшни раздалось громкое ржание и быстрый стук копыт в направлении дороги. Ага, значит тоже бежит. Я резко остановилась и замерла как вкопанная. А собственно чего это я убегаю, я же женщина свободная? Да. Он признал, что я ему нравлюсь? Да. У меня есть причины, я имею ввиду, свои собственные веские причины, держаться от него подальше? Нет. Тогда какого лешего, я тут марафон наматываю, олимпийской чемпионкой мне все равно не грозит стать, а тренировки для себя, мне даже в кошмарах не снились. Он-то понятно, джентльмен. А я ледёй никогда не была, и нечего начинать. Так что если мне и нужно будет бежать, то предпочитаю это делать не от него, а за ним, а ещё лучше с ним рядом. И почему такие светлые мысли всегда приходят не вовремя, нет бы, озарению снизойти минут так пять назад, мне бы уже предъявляли обвинение за разврат в общественном месте. Эх, мечты — мечты. Сама виновата, прохлопала момент, а теперь, когда он в следующий раз броню приспустит не понятно, ведь пообещал держаться, значит так и сделает.

Пойдём на абордаж.

Сначала честно предупрежу Жака, что решила играть по крупному, пусть приготовиться и не серчает если что. А это самое что обязательно будет, так что ему придётся тоже поиграть в нашем театрике, изображая глухо — слепо — немого.

Пункт второй — это магазин. Видела я платья Люси, они очень далеки от скромности. Это мои мальчики предпочитают закрытый фасон, а мне как атакующей стороне нужно будет обзавестись парочкой нарядов, так сказать, на вынос. Опять же к Жаку придётся идти и попросить о выдачи аванса. Не люблю я не запланированные расходы, но тут сам Бог велел.

В третьих — приготовим несколько заготовок, придётся вспомнить все, что когда-то читала или слышала от других, все уловки и крючки которыми можно зацепить особо сопротивляющегося мужика, а если он уже на прицепе тогда нужна катушка посильней, чтоб не сорвался улов.

Нет, всё-таки страдать по углам это не моё, предпочитаю действия, конечно лучше действовать на опережение, но уж слишком все завертелось, так что пришлось ждать, когда очнусь и оклемаюсь. Пострадали, позлились, а сейчас хватит бездействовать. Я даже кажется, стала чуть выше ростом, так сильно чувствовалось облегчение от принятого решения. Расправила плечи, потянулась и улыбнулась яркому солнцу. В бессмертном фильме «В бой идут одни старики» есть очень звучная фраза — «Будем жить!». Так вот я намерена жить, а остальные в это время выживут как-нибудь, если спрячутся получше.

Наполненная энтузиазмом до краёв, я направилась искать моего мужа, который пока не подозревает, что история набирает обороты.

— Жак, — влетела я, в его кабинет почти сбивая с ног Сорела.

— Где-то пожар? — поинтересовался Карл.

— Пока нет, но судя по её выражению лица, скоро будет гореть ярко, — смиренно заметил Жак.

— Интересно это как то связано с тем, что некоторое время назад я видел лошадь маркиза Лебрена у нашей конюшни, но сам Тристан так и не появился на территории поместья? — поднял одну бровь Карл. Все-то он замечает.

— Связано, — не стала скрывать я, — Жак, я очень извиняюсь, но подумав, я решила, что не собираюсь быть сторонним наблюдателем, хочу сома решать, как мне жить. Я намерена побороться за то, что считаю важным для себя, но и тебя подводить не хочу, поэтому нам надо решить, как долго тебе ещё нужна будет жена?

— Я знал, что так в конечном итоге и будет, но честно говоря, надеялся, что все же это случиться позже. В общем, так, иди, завоёвывай. Да я и так вижу, что ты решилась, но прошу тебя делать это поаккуратней, пока. Мне нужно немного времени, чтобы закончить оформления наследства, после чего я перестану зависеть от своей семьи и получу полную самостоятельность, а, следовательно, влиять каким — либо образом они не посмеют. Вот тогда мы придумаем, что-нибудь чтобы освободить тебя от занимаемой должности и отпустим на вольные хлеба на пастбищах Лебрена.

— Шутник, да? — ни капли не обиделась. Главное, что он понимает и готов поддержать. Кстати насчёт, поддержать. — Жак, а аванс мне положен?

— Тебе зачем, вроде ни в чём не нуждаешься.

— Собираюсь, пополнит арсенал особо поражающими элементами.

— Для этого тебе не нужны деньги, достаточно сказать, чтобы прислали счёт в поместье. Мне интересно, что получиться, поэтому лимит ограничивать не буду.

— Очень щедро с твоей стороны, но не переживай зарываться я тоже не буду. А Карл пусть поедет со мной, — люблю сочетать приятное с полезным.

— Зачем? В один голос спросили оба моих собеседника.

— За надом. Карл разговор есть, пошли, — скомандовала я и удалилась из кабинета.

В том. Что Сорел пойдёт за мной как привязанный я даже не сомневалась. И правда прошло всего несколько секунд, как громоздкая фигура карла сравнялась со мной.

— Что задумали? — заговорщически прищурился он.

— Да вот думаю одной неприлично ехать, дай думаю, горничную с собой возьму, а так как мы обе не местные нам нужен сопровождающий, — подмигнула ему. — Да и тебе бы тоже по лавкам пройтись.

— С Вами это понятно, — просиял он. — А по лавкам зачем?

— Так тоже арсенал заготавливай, — увидев его ошарашенное лицо с которым он себя критично осмотрел. — Ну, Вы даёте, да я не о том. Сладости закупай. Здесь слабость у нашей девочки обнаружилась — она жуткая сладкоежка.